Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]

— Кто это, цыгане?

Морватц, прищурившись, рассматривал пришельцев.

— Цыгане. Но не казаки. Воины высокой касты, возможно, политборо. Только они ездят на зипангонтах. Мы не можем отбиться от казаков. У них нет ни мужества, ни дисциплины, ни разума. Как только им удается захватить нескольких пленных или немного добычи, они уходят. Но политборо... — голос офицера дрогнул.

Клайстра посмотрел на Бишопа.

— Ты о них что-нибудь знаешь, Стив?

— Короткая глава в сборнике «Большой Планеты» Вандома. Но больше об их происхождении, чем о культуре. С начала были киргизские пастухи с Земли, по-моему, из Туркестана. Когда метеорологи усилили дожди в Закавказье, они откочевали на Большую Планету, где степи остаются степями. Ехали третьем классом вместе с племенем цыган и полинезийским семейством. По дороге Панвилсап — предводитель цыган — убил вождя киргизов и женился на Старшей Матери полинезийцев. К тому времени, как их выгрузили на Планету, он руководил всей группой. В результате — их культура это смесь киргизской, полинезийской и цыганской, очень сильно деформированная личностью Панвилсапа.

Цыгане были теперь на расстоянии мили и все еще не увеличили скорость. Клайстра повернулся к Морватцу:

— Как они живут?

— Они разводят зипанготов, кроликоловов, печанье, молочных крыс. Ловят черепах в горячих источниках, собирают личинки цикад. Весной и осенью совершают набеги на Бьюджулэйс, за рабами. Еще они грабят Керантен на севере и Рамспур на юге. Уст отделяет их от Фелиссимы и Реббиров из Гнезда. Ах, — мечтательно вздохнул он, — какая могла быть война между Реббирами и цыганами.

— Типично кочевое общество, — заметил Бишоп, — почти не отличаются от древних скифов.

— Я не понимаю, почему вас так интересует их образ жизни, — раздраженно сказал Морватц. — Этой ночью мы будем тащить их повозки.

Солнце было в зените и серо-зеленый вереск пах медом. По мере того, как всадники приближались, к ним присоединялось все больше пеших казаков. Они бежали за медленно трусящими зипанготами.

— Это их обычный способ нападения? — спросил Клайстра.

Морватц почесал в затылке.

— У них нет обычных способов.

— Прикажите вашим людям взять по пять дротиков из вьюка и быть наготове, — сказал Клайстра.

Морватц явно пришел в себя. Он побежал вдоль фронта, выкрикивая приказы. Бьюджулэйсцы подтянулись, подравняли строй. Они по очереди подходили к зипанготам, брали дротики и возвращались в каре.

— Ты не боишься, что... — проговорил Бишоп.

— Я не боюсь выглядеть испуганным, — сказал Клайстра. — Без оружия они кинуться к лесу как кролики. Это вопрос выдержки. Мы должны вести себя так, как будто цыгане — прах под нашими ногами.

— Теоретически вы правы.

Всадники остановились в сорока ярдах от каре, как раз вне предела досягаемости пращ. Их зипанготы были больше бьюджулэйских — холеные с длинными тяжелыми шеями, с блестящей кожей. На них была кожаная сбруя с грубыми украшениями и у каждого на морде было что-то вроде носорожьего рога.

На певом зипанготе сидел высокий дородный человек в голубых сатиновых штанах, коротком черном плаще и голубой шапке. В каждом его ухе висело по большому медному кольцу, на груди он носил медаль из полированного железа. Лицо было круглым, мускулистым, с тяжелыми веками. Клайстра услышал бормотание Морватца.

— Этмэн Бич Божий.

Клайстра оглядел вождя цыган, спокойно кивнул. Равнодушие всегда поражает больше самоуверенности. За Этмэном стояла дюжина всадников, а за ними кралось около сотни мужчин и женщин в темно-красных шароварах, синих или зеленых блузах и в остроконечных колпаках.

Клайстра повернулся, чтобы проверить строй — что-то просвистело мимо его лица. Он отскочил, наклонился и взглянул в невозмутимое лицо Эббидженса, медленно опускающего пращу.

— Морватц, заберите у него оружие, свяжите руки и ноги. На мгновение Морватц заколебался, затем отдал приказ. Клайстра уже не обращал внимания на свалку за спиной, ибо политборо спешились и направлялись к нему.

Этмэн остановился в нескольких шагах от Клайстры, улыбаясь и поигрывая хлыстом.

— О чем вы думали, вторгаясь в земли цыган? — речь его была легкой и стремительной.

— Мы идем в Кристиендэйл, дорога лежит через ваши земли.

— Выходя в степь, вы рискуете свободой.

— Работорговцы рискуют больше.

— Нам ли бояться солдат? — презрительно отмахнулся Этмэн.

И тут Клайстра услышал крик:

— Клод!

Он окаменел, потом понял, что Этмэн с удовольствием следит за ним.

— Кто назвал мое имя?

— Женщина со склона, которую мы поймали в лесу. За нее дадут хорошую цену.

— Отдай ее мне. Я заплачу.

— Так ты богат? Это удачный день для цыган, — лениво сказал Этмэн.

— Приведи ее сюда, или я пошлю за ней человека.

— Человека? Одного? Этмэн насмешливо сощурился. — Кто вы? Вы не из Бьюджулэйса, а для жителей Монвира у вас слишком темная кожа. Клайстра осторожно вытащил ионник.

— Мы — электрики, — он улыбнулся собственной шутке.

Этмэн потер свой тяжелый подбородок.

— Где живет ваш народ?

— Это не народ, а профессия.

— А. Таких среди нас нет. Мы воины, убийцы, работорговцы.

Клайстра уже нашел решение. Он повернул голову.

— Приведите Эббидженса. Электрики, видите ли, могут убивать взмахом руки.

Эббидженса вытолкнули вперед. Клайстра сказал:

— Если бы твоя смерть не была нужна для дела, я клянусь, доставил бы тебя на Территорию Земли для исправления, — он поднял ионник. Эббидженс вскинул голову и рассмеялся:

— Неплохую шутку сыграл я с вами, Клод Клайстра!

Через мгновение Эббидженс был мертв.

Этмэн не казался испуганным.

— Отдай мне женщину. Иначе я убью тебя, — властно сказал Клайстра. — Быстро!

Этмэн удивленно поднял брови, что-то пробормотал, потом махнул своим.

— Дайте ему ее.

Нэнси упала, дрожа и плача, к ногам Клайстры. Он даже не посмотрел на нее.

— Идите своей дорогой, а мы пойдем своей, — сказал он.

Но Этмэн быстро сравнял счет.

— Я уже видел такие штуки. Наши копья убивают также верно. Особенно, когда темно и копья летят со всех сторон.

Клайстра повернулся к Морватцу.

— Командуйте «марш».

Морватц вскинул руки вверх и опустил.

— Вперед.

Этмэн улыбнулся и кивнул.

— Возможно, мы еще встретимся.

Великий склон остался позади. Впереди была степь, широкая как океан, поросшая серо-зеленым вереском с темными пятнами папоротника в ложбинах. Позади остались цыгане: пешие казаки и политборо на своих зипанготах.